На картах начала XX века западнее железнодорожной станции Фарфоровская отмечалась мыза. Однако недавно в историческом архиве была обнаружена представленная здесь карта. Датирована она 1907 годом. И отныне безымянная мыза перестала быть таковой, а стала называться «Усадьба Го», то есть – владение Василия Евстигнеевича Го.

Обозначение безымянной мызы на фрагменте карты 1913 года

На карте весьма подробно обозначены дворовые строения, а также пашни, огороды, покосы, выгоны, дороги и канавы.

«Весь Петербург» 1895 года о фамилии Го молчит. Но уже в 1896 году в книге упоминаются сразу трое представителей семейства: Альф. Евст. (sic), Альфред Евстигнеевич – инженер из села Смоленского, проживавший на Шлиссельбургском проспекте, 72; Джорж Евст. (sic), Джордж Евстигнеевич, с правого берега Невы, из Веселого поселка, 50–52; Вас. Евст. (sic), Василий Евстигнеевич с шестой версты Николаевской железной дороги, на которой имел трутовую ферму.

6‑я верста Николаевской железной дороги, это же именно то место, где и располагалась усадьба Го. Отпали всякие сомнения.

Учитывая обнаруженные записи (даты), можно сделать вывод, что ферму (усадьбу или мызу, можно как угодно называть) наш герой обрел в 1895 или в 1896 году. Трут – материал быстровоспламеняющийся, можно сказать, пиротехнической принадлежности. Насколько активно производил трут на своей ферме господин Го, да и производил ли вообще, история умалчивает. На карте о каком-либо производстве нет и намека.

Книга 1899 года вещает нам уже о четырех отпрысках фамилии. Альфред и Василий Евстигнеевичи сохранились без изменений, а вот господин Джорж (Джордж) превратился в Егора, проживая все там же, в Веселом поселке, за нумером 52. Кроме того, добавился господин с именем Вас. Евг. (sic), проживавший на Железнодорожной, 36. Есть предположение, что это просто ошибка, и речь идет о нашем же Василии, который располагал недвижимостью в поселке Михаила Архангела.

В справочнике 1900 года продолжились трансформации. Наш Василий, что владел трутовой фермой, обратился в Вильяма. Логично предположить, что именно это имя он и носил изначально.

Трансформации продолжились. В 1915 году упоминаются двое братьев, но имена их уже звучат иначе: Альф. Стигнеев. (sic) и Джорж Стигнеев. (sic), очевидно, Альфред и Джордж Стигнеевичи. Первый проживает на Малом проспекте Петроградской стороны, и трудится в акционерном обществе мануфактур «Воронина И. А., Лютш и Чешер» (в советское время – ткацкая фабрика «Красный маяк»), второй квартирует на Большом проспекте того же острова, имеет домашний телефон и владеет магазином «Дезодероль».

С 1917 по 1923 год в справочниках из семейства упоминается только инженер Альфред. Он также проживает на Малом проспекте П. С., 3, но в 1923 году числится механиком, став при этом снова Евстигнеевичем. Попытки обнаружения фамилии Го в каких-либо справочниках «Весь Ленинград» успехом не увенчались.

На сем документальная составляющая исследования исчерпана. Все нижеследующее есть чистейший вымысел, хотя и основанный на логике и записях, приведенных выше.

Еще со времен Петра I иноземными фамилиями удивить ­кого-либо в Петербурге было непросто. Тем не менее, стало интересно, что же это за господа Го такие.

Первая мысль, Го – французы. Но нет, французские фамилии звучали иначе. Следующая версия – китайская. Оно, конечно, возможно, но как-то излишне экзотично. Понимание пришло благодаря упомянутым выше справочникам. Итак, вероятнее всего, Го – фамилия шотландского происхождения и в оригинале пишется «Gow».

План усадьбы Го при станции Фарфоровской по Николаевской железной дороге. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга. Ф. 262. Оп. 107. Д. 594.

Конец XIX века. Бойкая семья предпринимателей переезжает из САСШ в столицу Российской империи. Представители гордой Шотландии и в Америке не нашли себе нового дома. Главу семейства звали Stickney, либо Stigney.

Но, как бы то ни было, а шотландцам потребовалось несколько русифицироваться. Имя Stigney вполне схоже с русским Евстигней. Так братья стали Евстигнеевичами. Шотландская фамилия Gow обратилась в русском написании в Го. А вот собственные имена братья переделывали с неохотой. Очевидно, довлела национальная гордость. Так, Джордж, хоть и обращался порой то в Егора, то в Георгия, но все же обратно к исходным корням стремился. Вильям стал Василием. Потом снова сменил имя. Лишь Альфред не изменял себе никогда.

Братья занимались разным бизнесом. Вероятно, Альфред был самым образованным и самым устойчивым к переменам из всей семьи. Он занимал должность инженера в различных предприятиях. Менял места жительства в сторону улучшения, постепенно продвигаясь все ближе к центру столицы. Единственным из братьев он остался в Петрограде после революций, но сбежал все же в годы сворачивания НЭПа.

Джордж, вероятно, содержал, как бы теперь сказали, небольшой парк (конюшню) в Веселом поселке, занимался грузовым извозом. Разбогател, прикупил недвижимость на Петроградской, открыл магазин. Очевидно, осознав бесперспективность бизнеса в Советской России, ретировался сразу после второй революции 1917 года.

А вот у Василия, который же – Вильям, который же и есть наш главный герой, видимо, дело не пошло. Свою ферму он распродал. С юга и запада с усадьбой граничили наделы крестьян села Смоленского и Волковой деревни. Вероятнее всего, крестьянам и дачникам и отошли со временем покосы и огороды усадьбы.

Впоследствии вся эта территория будет представлять собой небольшой поселок, который в 1915 году получит название «Николаевский» (см. в № 4 (280) от 25 июня 2021 года).

Денис Шаляпин