Пришкольные огороды могут помнить те, кто учился в советское время. А появились они еще в земских школах, созданных после отмены крепостного права. В деревне Купчино тоже был такой огород, он просуществовал около пятнадцати лет. Зачем же нужны были уроки сельского хозяйства деревенским детям?
Алексей Корин. Парники, 1900 год
Многие века сельское хозяйство в России с его ритуалами и поверьями было близким к священнодействию. Крестьяне «по старинке» пахали поля, а модные теплицы и оранжереи лишь украшали помещичьи усадьбы. Но земля наша неплодородна, и даже прокормить семью земледельцам было не просто – приходилось осваивать другие промыслы.
После крестьянской реформы появились сельские предприниматели, люди разных сословий. Они пробовали новые технологии, нанимали батраков. Развивающейся отрасли требовались агрономы, но основная масса крестьян была неграмотна и держалась традиций. И тогда по инициативе земских активистов были созданы сельскохозяйственные училища для взрослых, а школьников на уроках труда стали знакомить садоводством и огородничеством. Эти усилия не пропали даром – уже к началу ХХ века «фермерское» хозяйство в окрестностях Петербурга стало прибыльным бизнесом.
Купчинская земская школа открылась в 1870-х годах, а отдельное здание для нее построили в 1892 году. Идея обучения ребят садоводству, по-видимому, принадлежала учителю Константину Трифоновичу Прокофьеву, поступившему сюда на работу в 1901 году. Сельское общество пожертвовало на пришкольный участок 1080 квадратных саженей земли, и в 1903 году Константин Трифонович подал прошение в Санкт-Петербургскую губернскую земскую управу на пособие для его благоустройства. В записке он пояснил, что знает, как это сделать – он посещал лекции и практику по курсам садоводства и огородничества в Старой Руссе. Учителю выдали сорок рублей, и он взялся за работу.
Сперва Прокофьев заказал саженцы двадцати пяти лесных деревьев – сосен, елей, рябин, берез, а также семена для рассады овощей и навоз для парников.Летом на участке высадили сто тридцать деревьев и кустарников, рядом посадили клубнику и вспахали землю для питомника. А остаток денег был потрачен на колья и рейки для ограды.
Но в 1911 году Константин Трифонович ушел из жизни, преподаватели стали меняться, и огород был заброшен.
«Дети никакого отношения к саду не имеют, сад так запущен, что, пожалуй, скорее служит примером халатности и небрежности», – с горечью писал в 1915 году новый учитель Александр Андреевич Киселев.
Это был увлеченный огородник с восемнадцатилетним стажем, и он решил привести школьный участок в достойный вид. Перекопать и удобрить землю, вырубить сухостой, омолодить старые кустарники и снова разбить огород.
Киселев попросил Петроградскую уездную земскую управу выделить средства, чтобы закупить 10–15 телег навоза, семена и инструмент – лопаты, грабли, мотыги, тачки, ведра, лейки, секатор, топор, а также горшки для растений и рулетку.
«Основная цель школьного сада – содействовать развитию и улучшению садоводства и огородничества среди местного населения и тем поднять благосостояние нашего крестьянина. Посредством раздачи ученикам отводков, прививок, черенков овощей с огорода, лучших семян и главное совместная работа учителя с учениками в саду и огороде, постоянное разъяснение о жизни того или другого растения и советы во время работы, тщательное и заботливое отношение к посаженному вырабатывают в детях любовь к растению и более нравственное отношение, чем теперь приходится наблюдать к посаженым чужим трудом растениям», – писал учитель.
И уже в 1916 году купчинский огород упоминается как «показательный». Под руководством Александра Андреевича ребята провели эксперимент по методичке Агрономического отделения Петроградской уездной земской управы. Они посадили разные сорта огородных растений: капусту, брюкву, свеклу, редьку, репу, лук, огурцы, тыкву, кабачки, томаты, бобы, морковь, картошку и зелень.
Часть урожая погибла от нежданных летних заморозков, но общий результат у школьников был совсем неплох!
«Выращенное должно поступить в их пользу или в пользу беднейших товарищей для приобретения теплой одежды или обуви, что и воспитывает в детях самодеятельность и взаимопомощь», – считал учитель.
Шла Первая мировая война, отцы многих ребят были на фронте, а матери, оторвавшись от семьи, брались за мужскую работу. В своих докладных Киселев сетует, что многие дети пропускают занятия, не усваивают школьную программу. А следующий 1917 год стал переломным для всей страны.
Школьный огород пережил революцию и, конечно, пригодился в голодные дни обороны Петрограда. В «незабываемом девятнадцатом» школьный совет обратился в городской Отдел народного хозяйства с просьбой выделить материалы и средства на починку забора для сохранения огорода и посадок. Однако денег не нашлось – купчинцам предложили самим починить забор «путем более редкой расстановки досок».
А потом огород и сад пришли в запустение. «У школы дубы росли. Не было никакого сада. Просто растения были», – вспоминала о довоенных временах бывшая ученица купчинской школы Мария Владимировна Минеева. Сама же школа была закрыта в 1941 году, и после войны дети ездили учиться в город. Лишь деревья, высаженные на пришкольном участке, простояли до эпохи многоэтажных домов. И хоть жизнь вокруг стала другой, мир по-прежнему держится на активных и неравнодушных людях.
Ольга Ясененко