Предлагаем вам в этот день прочитать воспоминания купчинцев о блокаде, которые подготовили Ольга Ясененко, Денис Шаляпин, Леонид Харитонов и Рената Платэ.
Мать Блокада. Художник К. И. Рудаков, 1942 г.
• «Наша семья осталась в Купчине»
Большую часть блокады семья Нуцковых прожила в деревне Купчино. Несмотря на все лишения, маме, Александре Дмитриевне Нуцковой, удалось сохранить жизнь всем восьмерым детям. Двое из них – Ираида Николаевна Васильева (Нуцкова) и Федор Николаевич Нуцков рассказали о том, что сохранилось в их памяти о военном времени.
• «Здесь все жили поддержкой друг друга»
Фарфоровский пост – небольшой поселок железнодорожников, чудом уцелевший при бомбежках и обстрелах Московской Сортиро-вочной станции. Здесь живут уже несколько поколений семьи Ольги Михайловны Конышевой. В основу ее рассказа легли блокадные воспоминания ее бабушки, Марии Георгиевны Черниковой.
В сентябре 1941 года начались оборонительные работы на ближних подступах к Ленинграду. Вокруг города в несколько рядов протянулись глубокие противотанковые рвы. Кирилл Ефимович Школьников оставил воспоминания об их строительстве в Купчине.
Оборонительный рубеж «Ижора» протянулся от Угольной гавани до Рыбацкого. Многие его доты были построены руками ленинградских девушек, мобилизованных в строительные отряды. В их числе была Лидия Ивановна Утина (Лаврухина) – ветеран Великой Отечественной войны, ветеран инженерных войск, почетный житель Фрунзенского района.
• «Прямо за дотом находился наш дом»
Блокадное детство Геннадия Петровича Карасева прошло в поселке Рылеево. Он стал свидетелем повседневного быта защитников Ленинграда и строительства оборонительного рубежа «Ижора».
Пелагея Степановна Ершова в 1938 году приехала в Ленинград и устроилась работать на Кирпичный завод № 4. В маленьком поселке на Куракиной дороге, где в основном жили заводские рабочие и железнодорожники, ее и застала война.
«Мы с женой пошли на Камчатскую за водой. На санки поставили кастрюли и двинулись. Верхнее строение (колодца) было сломано на топливо, и осталось лишь жерло, покрытое наледью. И по этой наледи лезли люди с кастрюлями и старались впихнуть их в жерло. Они ползли, скользили вниз, снова ползли. Я тоже принял участие в этом представлении. И вдруг мне стало холодно, и я понял тогда, что это означает, когда кровь стынет в жилах. Жена сразу же бросила нашу затею с водой и повела меня домой. Было это за неделю до нового, 1942 года».
• «Из тех березок осталась одна…»
Михаилу Сергеевичу Соколову было 12 лет, когда началась война. В октябре 1941 года станция Шушары, где жила его семья, оказалась в прифронтовой полосе. Начались бомбежки и артобстрелы, люди прятались в дзотах. В октябре всех жителей эвакуировали на Витебскую-Сортировочную станцию, и Миша с мамой поселились в котельной у знакомого кочегара. В городе начался голод, а в шушарских полях лежал неубранный урожай.
Статьи собраны для тематического выпуска газеты №11 «Муниципальное обозрение»